Здравствуйте, в этой статье мы постараемся ответить на вопрос: «Куда отправляют ФСБ после суда какая зона вольного поселения». Если у Вас нет времени на чтение или статья не полностью решает Вашу проблему, можете получить онлайн консультацию квалифицированного юриста в форме ниже.
Осужденные в колонии-поселении Зеленограда работают — часть обслуживает в хозотряде нужды самого учреждения, кто-то разбирает в промзоне пластиковые окна, другие трудятся в пекарне. Некоторые устроились грузчиками и дворниками за пределами поселения.
Куда отправляют фсб после суда какая зона вольного поселения
В расчетных листках, которые выдаются осужденным, можно увидеть, что начисленная за 22 рабочих дня в месяц зарплата не превышает 4500–5000 рублей. Это почти в четыре раза меньше МРОТ (в Москве он сейчас составляет 19 351 рубль).
Администрация колонии-поселения объясняет разницу тем, что заработная плата осужденным начисляется сдельно и если норма не выработана, то и денег меньше.
— Минимальный размер оплаты труда на то и установлен, что ниже платить нельзя, и это не может быть предметом для дискуссий, — убежден ответственный секретарь ОНК Москвы.
Живут в колонии в корпусах, напоминающих армейские казармы. Раздевалка на входе — там стоит обувь и висит на крючках верхняя одежда. Формы, как в обычных лагерях, тут не предусмотрено.
Что нужно взять с собой в колонию-поселение
По большому счету, нет большой необходимости готовиться к колонии-поселению как-то особенно. В этих учреждениях не ограничены передачи, и всё фактически необходимое можно отправить в посылке или передать лично, а также купить в местном киоске. К прибытию нужно приготовить только то, что понадобится в первые две недели, которые осужденный проведет на карантине.
Вот, без чего будет непросто:
- теплая одежда и обувь, обязательно носки,
- удобные тапки,
- бритвенные и «мыльно-рыльные» принадлежности;
- шампунь и стиральный порошок;
- сигареты (даже если осужденный не курит);
- книги для чтения, письменные принадлежности;
- сладкое и чай/кофе;
- какие-то разрешенные продукты – на случай, если будет плохо с кормежкой.
Рекомендую иметь с собой уголовный и уголовно-процессуальный кодексы. Если не понадобятся, их можно оставить в библиотеке учреждения – всегда очень не хватает этих книг. Сделаете доброе дело.
В период карантина свиданий не будет и передачи пропускать обычно тоже не хотят. По сути, это единственный период блокады, когда осужденный не может что-то купить сам или получить с воли. Кроме того, у него еще не устоялись социальные связи в самой колонии, то есть не у кого попросить необходимое.
Просто русский:
в колониях БСМ находяться- сотрудники ОВД, прокуратуры, судов, ГТК, ФСКН, ФСБ, судебные приставы, военнослужащие ВВ МВД и прочие правоохранительные органы -кроме этого в виде исключения направляются сотрудники ГРУ — даже сотрудники МЧС НЕ содержаться в колониях БСМ -соответственно сотрудники любых охранных подразделений будут отбывать наказание в обычной колонии -кстати никто в эти колонии и не стремиться особо-так что не думаете что там лучше-там гораздо ХУЖЕ чем в обычной колонии
Галина Кравец:
А Вам где больше нравится?
Александр Романенко:
Он не является сотрудником УВД, поэтому в общем порядке. А там отвечать придется за эти все сотрудничества
Физик Мистерео:
Место изоляции его посадят, охраник не ловит преступников и у них все очень и очень ограничено. Не имеют право задерживать, досматривать и тд и тп. Как и всех.
Филин:
Скорее всего — в обычную. Теоретически возможно, что в ментовскую. Но маловероятно. Поскольку он не является сотрудником правоохранительных органов.
Приказ Минюста РФ от 01.12.2005 N 235 «Об утверждении Инструкции о порядке направления осужденных к лишению свободы для отбывания наказания, их перевода из одного исправительного учреждения в другое, а также направления осужденных на лечение и обследование в лечебно-профилактические и лечебные исправительные учреждения»
II. Порядок направления осужденных к лишению свободы для отбывания наказания
и их перевода из одного исправительного учреждения в другое
6. В отдельные исправительные учреждения направляются осужденные — бывшие работники судов и правоохранительных органов. В эти учреждения могут быть направлены и иные осужденные.
Алар Наэни:
на «красную зону» точно не попадет, если не БС
Колония — поселение по отбытии 1/3 срока наказания — всегда или когда надо?!
В данной статье хочу осветить практику применения п. «г» ч. 2 ст. 78 УИК РФ (перевод осужденных из колонии строгого режима в колонию -поселение) все что с этим связано. Вкратце о чем собственно речь. В соответствии с п. «г» ч. 2 ст. 78 УИК РФ осужденные, находящиеся в колониях строгого режима могут быть переведены в колонию -поселение по отбытии им 1/3 от назначенного срока. При этом, в п. «г» ч. 2 ст. 78 УИК РФ, в его первой части из исправительных колоний строгого режима в колонию-поселение — по отбытии осужденными не менее одной трети срока наказания не указанно имеет ли значение категория преступление, за совершение которого лицо помещено в колонию строгого режима, также не указано имеет ли значение впервые ли лицо осуждено к лишению свободы, и помещено в колонию строгого режима, или же лицо ранее судимо, и помещено в колонию строгого режима. Следовательно, исходя из написания п. «г» ч. 2 ст. 78 УИК РФ можно прийти к выводу что, ЛЮБЫЕ осужденные содержащиеся в колонии строгого режима, имею право на перевод в колонию -поселение по отбытии им 1/3 срока от назначенного срока, в независимости от категории тяжести, и от того впервые или повторно лицо осуждено к лишению свободы.
Что касается второй части п. «г» ч. 2 ст. 78 УИК РФ осужденными, ранее условно-досрочно освобождавшимися от отбывания лишения свободы и совершившими новые преступления в период оставшейся неотбытой части наказания, — по отбытии не менее половины срока наказания, а осужденными за совершение особо тяжких преступлений — по отбытии не менее двух третей срока наказания» то из ее текста можно понять что, лица освободившиеся по УДО и вновь совершившие преступления, в период оставшейся части наказания, могут быть переведены в колонию -поселение по отбытии им половины назначенного срока, а те лица что освободились по УДО и совершили особо тяжкое преступление, могут быть переведены в колонию -поселение по отбытии им 2/3 от назначенного срока. Вроде все ясно и понятно, но что происходит в судебной практике.
В статье представлено несколько судебных решений в которых рассматривался вопрос применения п. «г» ч. 2 ст. 78 УИК РФ (небольшое примечание: приведенные решения — решения не первой инстанции (так как такие трудно было найти), а решения вышестоящих областных инстанций, в которых рассматривался вопрос о правильности или неправильности применения п. «г» ч. 2 ст. 78 УИК РФ нижестоящими инстанциями. Тексты решений взяты с правовой базы Гарант. В текстах, для удобства цветом выделены, статьи за которые лицо было осуждено (для понимания категории тяжести) и выводы суда по вопросу применения п. «г» ч. 2 ст. 78 УИК РФ
Вот первые из решений (см. документы с 1-5)
Как видно в данных судебных решениях суды указывают на то что, перевод в колонию— поселение из колонии строгого режима может быть только после отбытия осужденным 2/3 от назначенного срока наказания. Вопрос о переводе из колонии строгого режима в колонию -поселение по отбытии 1/3 от назначенного наказания, суды обходят молчанием.
У других же судов позиция еще детальнее (см. документы № с 6-8). Здесь суды не только указывают на то что, перевод осужденных из колонии строгого режима в колонию -поселения может быть только после 2/3, более того, они указывают на то что, перевод в колонию поселение, из колонии строгого режима, по отбытии 1/3 от назначенного срока — это не по закону. При этом, из выводов суда видно что, такая мотивировка основывается не на первой части п. «г» ч. 2 ст. 78 УИК РФ (текст до точки с запятой), а на второй, а именно на фразе — осужденными за совершение особо тяжких преступлений — по отбытии не менее двух третей срока наказания» Данные суды утверждают, что согласно толкованию п. «г» ч. 2 ст. 78 УИК РФ перевод осужденных из колонии строгого режима, отбывающих наказание за совершение особо тяжких преступлений, в колонию — поселение может быть только по отбытии ими 2/3 от назначенного срока.
Чем отличается колония-поселение от колонии строгого режима
Чем отличается колония общего режима от колонии-поселения – вопрос, интересующих тех, кому грозит такое наказание. Как отмечают эксперты, по сути своей проживание в колонии-поселении – это и не наказание вовсе. Такая форма исправительных работ больше напоминает вахту в какой-то лесистой местности или на предприятиях деревообрабатывающей промышленности.
Здесь отсутствует тотальный контроль со стороны руководства колонии, а также практически нет надзирателей. По сути своей персонал тут нужен только для того, чтобы отслеживать, как заключенные стараются адаптироваться социально, могут вести жизнь без преступлений, не превышая рамок дозволенного и общепринятого. В колонии нет серьезных ограждений, вследствие чего у арестантов нередко возникает желание самовольно покинуть свое исправительное учреждение. Однако в связи с тем, что находятся такие колонии в лесах, где не ходит транзитный транспорт, а без еды и воды в которых жизни просто нет, поиски беглецов обычно быстро заканчиваются успехом.
Чего придерживаются БСМВД?
Следование воровским понятиям и законам у бывших сотрудников правоохранительных органов не в чести, однако некоторые правила их взаимоотношений имеют ряд схожих черт с тюремными.
В помещениях, где проживают заключенные нет авторитетов или смотрящих, однако бывают случаи, когда роль старшего по «хате» или бараку может исполнять заключенный, находящийся в нем дольше других и способный контролировать порядок, разрешать споры и т.д.
«Смотрящий» в бараке отвечает за создание графика уборки помещений, решает в какой очередности заключенные будут принимать пищу и т.д. Его авторитет формируется из моральных и волевых качеств, вне зависимости от прежних званий или статьи, по которой он отбывает наказание. К мнению «смотрящего» прислушиваются, однако оно не является беспрекословным.
Распределение на касты, как это принято на обычных зонах, в колониях для БСМВД не предусмотрено, однако и здесь имеется категория заключенных, отношение к которым менее уважительное, чем к другим. Здесь таких людей называют «отделенными».
Бывшие сотрудники стараются придерживаться общечеловеческих норм поведения, поэтому отделяют от коллектива только за определенные проступки — к примеру, за кражи — могут отправить мыть туалет, после чего осужденный становится «отделенным». Попадают в категорию «отделенных» также интриганы и доносчики.
Процесс посвящения в «отделенные» — это обливание мочой. Чтобы избежать такой участи, заключенным следует уважать свободу других заключенных, отвечать за каждое сказанное слово, не интересоваться сроками и причинами заключения у других, общаться с другими «отделенными», а также не пользоваться предметами, которые упали на пол в туалете.
В отличие от «обычных» зон, на спецзонах терпимо относятся к лицам, осужденным по статьям 134 и 131 УК РФ за педофилию и изнасилование, а также не применяют в качестве унижения процесс «опущения» или физический вред.
Колонии поселения для бывших сотрудников правоохранительных органов список
Несмотря на то, что в «красные» тюрьмы попадают экс-сотрудники ФСИН, «криминальная» традиция деления на касты и здесь поддерживается. Правда, иерархия заключённых здесь намного проще. Есть всего три условные категории:
Активисты – это те самые помощники администрации (дневальный отряда, старший дневальный и занимающие другие должности в секциях дисциплины и порядка).
Мужики – обычные работяги.
Отделённые – изгнанные из общества заключённых за какие-то проступки. В эту категорию автоматически попадают педофилы, геи. Также распространённым поводом для исключения является кража у сокамерников. Решение об «отделении» осужденного принимают исключительно второходы (те, кто ранее сидел), руководствуясь вескими основаниями. «Отделённые» выполняют самые грязные работы в тюрьме, сокамерники с ними не здороваются и не сидят за одним столом. У попавших в данную категорию нет пути назад. Даже оказавшись в местах лишения свободы повторно, бывший «отделённый» автоматически возвращает свой статус.
Есть среди сидельцев БС-колоний и те, кто ни к какой касте не относится, живёт автономно, сам по себе.
Исправительная колония №13 занимает особое место в ГУФСИН Свердловской области, так как именно здесь отбывают наказание бывшие силовики и правоохранители: сотрудники полиции, ГИБДД, ФСКН, ФСИН, МЧС, ФСБ, Росгвардии, налоговики, судьи, работники прокуратуры, следователи – «оборотни в погонах» со всей территории России. Все они когда-то охраняли наш покой, следили за порядком, обеспечивали безопасность государства, расследовали уголовные дела, решали наши судьбы. Но, преступив закон, сами оказались на скамье подсудимых.
Ветеран ГУФСИН Александр Коновалов служил в системе с 1981 по 2003 годы и девять лет возглавлял ИК-13. По его словам, история колонии уходит корнями в годы Великой Отечественной войны, когда на этой территории был создан один из «филиалов» Тагиллага. Тогда это были достаточно примитивные охранные сооружения: там содержали военнопленных немцев, которым некуда было бежать.
Центр культурной жизни ИК-13 – клуб, где расположены актовый зал и библиотека. Место особой популярности – неплохо оборудованный тренажёрный зал. Выяснилось, что значительная часть бывших правоохранителей поддерживает спортивную форму, сила в пенитенциарных учреждениях всегда была и остаётся в чести. Администрация колонии этим пользуется, и нарушителей режима в зал не пускают.
Очень важным аспектом является то, что оперативный отдел в БСных колониях располагает обширными возможностями по получению информации через разветвленную агентурную сеть, созданную из осужденных. Наличие подобных масштабов агентурного аппарата привело к поголовному стукачеству. Здесь нельзя ничего говорить даже людям, с которыми близко общаешься, поскольку они могут донести информацию до оперсостава ФСИН.
Это может быть и информация по уголовному делу, например, по ранее неизвестным следствию эпизодам, которую могут использовать во вред осужденному.
При этапировании члена «джамаата в колонию, связь с остальными «братьями продолжает поддерживаться посредством телефонной связи. По прибытии в ИК происходит его вливание в новую общину.
Неформальные лидеры общины – нередко это старший дневальный отряда (завхоз), по согласованию с сотрудниками ФСИН, организует перевод вновь прибывших мусульман в свой отряд, тем самым усиливая свое влияние и роль «джаммата в колонии (например, в ИК-13 УФСИН РФ по Свердловской области это отряд № 13).
В остальном все отношения выстраиваются между осужденными в рамках общепринятых норм общения. Сотрудники СИЗО зачастую боятся членов исламской общины и не заходят в их камеры, ограничиваясь во время утренних и вечерних проверок открыванием двери. С учетом того, что значительная часть «джамаатов – это члены незаконных вооруженных формирований их пособники, привлеченные к ответственности по особо тяжким статьям УК РФ (ст. ст. 205, 208, 209), двери оборудованы ограничителями в виде толстых цепей, не позволяющих полностью их открыть. Для ведения телефонных переговоров осужденному администрация выдает индивидуальные номера счетов оператора IP-телефонии.
На данный момент учреждение полностью заполнено, даже с небольшим излишком. Много в Российской Федерации бывших сотрудников, совершивших преступления, — поясняет Юдов.
Из цеха готовой обуви поднимаемся в пошивочный цех. Здесь работают около 40 человек.
Они собирают верх обуви. Именно с этого помещения в 1997 году начиналось производство. По словам замначальника колонии Дмитрия Федорова, в следующем году планируют создать второй такой цех, что позволит увеличить выход готовой продукции.
Исправительная колония №3, открытая в 1935 году на окраине Иркутска — в предместье Рабочем, теперь оказалась в самом его центре.
Максим К. – « Этих заключенных явно недолюбливают в силу их подлой деятельности до осуждения, хотя открытой неприязни к ним не высказывают.»
Многие здесь пытаются обратиться к Богу, но делают это не искренне. Хотя в целом тюрьма идеальное место, чтобы абстрагироваться от всего наносного (фальшивые друзья, ложные желания и цели, др.), привести свои мысли в порядок и стать истинно верующим.
У сотрудников МВД и полиции уровень образованности уже повыше и «заезжают они в основном по ст.285, ст.286, ст.290 УК РФ. Где находятся колонии поселения для бывших сотрудников мвд? ОМОНовцы и СОБРовцы из-за своей специфической ограниченности и «физической подготовленности – по ст.105, ст.111, ст.163 УК РФ. Теперь у меня напрочь отсутствуют какие-либо иллюзии по поводу реального устройства и функционирования бессменно действующей два десятилетия власти в стране, я точно знаю, на что способны российские «правоохранительные органы и что реально представляют из себя суды.
Сергей М. -« В отрядах колонии в основном проведен или проводится постоянно ремонт помещений за счет заключенных (отдельный повод поговорить) повод для сбора денег. В каждом отряде имеется комната для приема пищи, умывальник, туалет, душевая, имеются телевизоры, благоустроенность как правило зависит от «инициативы » актива отряда и возможности осужденных.»
«Мы охраняем бывших коллег, – рассказывает начальник ИК-13 Владимир Непочатый. – Иногда даже и бывшие начальники попадаются. Например, одно время здесь сидел бывший начальник нижнетагильского СИЗО. Ничего страшного. Такая у нас работа».
Об условиях жизни в 13-й нам рассказывал и. о. заместителя начальника по кадрам и воспитательной работе, майор внутренней службы Ильяс Алиуллов. (Сам он работает в ИК уже 12 лет.
Профессию, что называется, унаследовал: и мать, и сестра Ильяса тоже работали в 13-й колонии, и в школу милиции он попал по целевому набору от этого учреждения).
При облегченных условиях число посылок и свидания увеличиваются до шести. Если верить большому плакату в зоне, то за «облегченными условиями следуют условия «адаптационные», но наш сопровождающий затруднился пояснить, что это значит. Если заключенный продолжает оставаться прилежным и добропорядочным, то далее его могут перевести в колонию-поселение.
Проходя через КПП (контрольно-пропускной пункт), приходится оставить у часового запрещенные для осужденных вещи. Список достаточно большой — от наличных денег и украшений до лезвий для бритвенных станков. Из содержимого наших карманов «под статью» подпадают только сотовые телефоны и фотокамера, на пронос которой мы заранее получили санкцию руководства колонии.
Если говорить о самих зэках, то настоящих бывших сотрудников силовых органов здесь не так много, как кажется.
Более 30 процентов — это обычные люди, когда-то проходившие службу во внутренних войсках, или погранслужбе ФСБ.
Среди остальных много людей, для которых служба в правоохранительных органах была ничего не значащим и краткосрочным эпизодом в биографии: достаточно прослужить считанные дни стажером, не пройти стажировку, и пусть это происходило давным-давно — человек отныне считается «бээс» — бывший сотрудник.
— Бывшие сотрудники свои права знают, и бывает, что напоминают нам об этом. Проще всего с бывшими офицерами, они хоть и нарушили закон, брали взятки или превышали полномочия, но слово «честь» знают и помнят: если виноваты, то не будут выкручиваться, отрицать очевидное.
Кто является самой низшей кастой в «милицейских» зонах
В колонии-поселении — самый мягкий режим по сравнению с другими местами лишения свободы. Охрана — только на пункте пропуска. За порядком смотрят младшие инспекторы. Оружия у них, кстати, нет. Преступившие закон могут свободно передвигаться по территории поселения. К слову, осужденные даже могут носить гражданскую одежду.
В некотором смысле чиновники достигли цели. По крайней мере, что касается мест размещение, то тюрьма такая же мрачная, как и большинство других. Внутренние стены — некрашенные бетонные плиты, колючая проволока разрезает тюремную территорию на зоны для тех, у кого суровый приговор, и для заключенных с небольшими сроками.
Курорт для осужденныхКак и многие закрытые учреждения, исправцентр расположен на окраине города и спрятан от любопытных глаз за высоким забором.
На принадлежность учреждения к пенитенциарной системе прямо указывают камеры наблюдения и люди в форме, которые встретили журналистов на контрольно-пропускном пункте.
Однако за глухим ограждением течет достаточно мирная и вполне благополучная жизнь.
В некотором смысле чиновники достигли цели. По крайней мере, что касается мест размещение, то тюрьма такая же мрачная, как и большинство других. Внутренние стены — некрашенные бетонные плиты, колючая проволока разрезает тюремную территорию на зоны для тех, у кого суровый приговор, и для заключенных с небольшими сроками.
Звучит, как будто поскользнулся: вышел на скользкую дорожку и не удержал равновесие. Но встать на ноги оказывается не так-то просто, годы неволи деформируют сознание человека: взращивают озлобленность, нежелание работать, а главное – человек отвыкает от свободной жизни.
На длинной, как взлетная полоса, дороге к жилым корпусам стоит памятник Александру Матросову, когда-то отбывавшему наказание в этой колонии. Рядом с памятниками — плакаты, описывающие его подвиг. Перепрофилировали ИК-8 в колонию для бывших сотрудников два года назад, но история ее тянется с 1935 года, когда она располагалась в Уфе на месте нынешней школы МВД.
Чего придерживаются БСМВД?
Следование воровским понятиям и законам у бывших сотрудников правоохранительных органов не в чести, однако некоторые правила их взаимоотношений имеют ряд схожих черт с тюремными.
В помещениях, где проживают заключенные нет авторитетов или смотрящих, однако бывают случаи, когда роль старшего по «хате» или бараку может исполнять заключенный, находящийся в нем дольше других и способный контролировать порядок, разрешать споры и т.д.
«Смотрящий» в бараке отвечает за создание графика уборки помещений, решает в какой очередности заключенные будут принимать пищу и т.д. Его авторитет формируется из моральных и волевых качеств, вне зависимости от прежних званий или статьи, по которой он отбывает наказание. К мнению «смотрящего» прислушиваются, однако оно не является беспрекословным.
Распределение на касты, как это принято на обычных зонах, в колониях для БСМВД не предусмотрено, однако и здесь имеется категория заключенных, отношение к которым менее уважительное, чем к другим. Здесь таких людей называют «отделенными».
Процесс посвящения в «отделенные» — это обливание мочой. Чтобы избежать такой участи, заключенным следует уважать свободу других заключенных, отвечать за каждое сказанное слово, не интересоваться сроками и причинами заключения у других, общаться с другими «отделенными», а также не пользоваться предметами, которые упали на пол в туалете.
В отличие от «обычных» зон, на спецзонах терпимо относятся к лицам, осужденным по статьям 134 и 131 УК РФ за педофилию и изнасилование, а также не применяют в качестве унижения процесс «опущения» или физический вред.
Отношение к телефонам на специальных зонах
Позвонить родным и близким отбывающий наказание в исправительном учреждении для бывших сотрудников может с тюремного телефона-автомата. В соответствии с графиком, для каждого отряда устанавливается свой день и свои часы для переговоров. Звонки осуществляются в порядке живой очереди.
Телефон-автомат совместим с городскими телефонными картами, так что родственники могут отправлять их осужденному в составе передач и посылок. Или же заключённый может самостоятельно приобрести специальную ленту для телефона-автомата в тюремном магазине.
В большинстве колоний общего режима для бывших сотрудников и во всех колониях-поселениях сняты ограничения на использование мобильных телефонов. Воспользоваться сотовым в тюрьме заключённый может по графику. Хранятся «легальные» мобильники в комнатах охраны.
В соответствии со статьей 73 УИК «Места отбывания лишения свободы» и приказом Минюста ФСИН должна выбрать для осужденного колонию в регионе, где он «проживал либо был осужден». Администрация следственного изолятора получает из ФСИН информацию о свободных местах в колониях и на этом основании принимает решение о том, куда отправить человека. На территории Москвы колоний нет, а в Московской области колоний общего режима всего две — одна мужская, одна женская, поэтому из Москвы осужденных часто отправляют в более удаленные регионы. На этот счет в статье УИК сказано: «При отсутствии в субъекте Российской Федерации по месту жительства или по месту осуждения исправительного учреждения соответствующего вида или невозможности размещения осужденных в имеющихся исправительных учреждениях осужденные направляются по согласованию с Федеральной службой исполнения наказаний в исправительные учреждения, расположенные на территории другого субъекта Российской Федерации, в котором имеются условия для их размещения». Фактически это означает, что из Москвы человека могут отправить куда угодно, где есть места, необязательно по соседству.
Из осужденных по «Болотному делу», приговор которым вступил в силу летом 2014 года, трое сидевших в «Бутырке» были отправлены в одну колонию в Рязанской области, а двое сидевших в «Воднике» — в Тульскую область, но в разные колонии. Впрочем, по всей видимости, объяснялось это не выбором администрации СИЗО, а их пропиской: зарегистрированные в Москве попали в Рязанскую область, а в Тульской оказались те, кто прописан в Подмосковье. Осужденный вместе с ними Ярослав Белоусов сначала задержался в Москве, поскольку подал заявление об условно-досрочном освобождении, а затем его повезли в Ставропольский край , хотя ему оставалось чуть больше месяца до окончания срока. До тамошней колонии он в результате так и не добрался и вышел на свободу из ставропольского СИЗО. Трудно сказать, имелся ли в этой истории чей-то злой умысел — Белоусов действительно прописан в Ставропольском крае. Более сложная история, в которой можно усмотреть пример давления со стороны системы, произошел с этапированием антифашиста Алексея Сутуги: его этапировали в Иркутскую область, где он был прописан до суда, но перед приговором семья продала квартиру, и Сутуга был из нее выписан, однако ФСИН не позволила прописать его в Москве.
Решение о том, куда отправить осужденных по статьям о терроризме или причастности к экстремистским организациям, принимает непосредственного ФСИН. Одного из «крымских террористов», Геннадия Афанасьева, который дал показания против Сенцова и Кольченко, но на суде отказался от них, за что был подвергнут давлению со стороны оперативников, этапировали в Республику Коми. Это решение было оспорено, и суд обязал ФСИН объяснить, почему Афанасьев был отправлен отбывать наказание так далеко от дома. Ответ сводился к тому, что в тамошней исправительной колонии были свободные места. В результате суд распорядился признать за Афанасьевым право отбывать наказание с учетом 8-й статьи Европейской Конвенции по правам человека, признающей право на семейную жизнь. Защита Афанасьева сделала из этого вывод, что теперь его переведут ближе к дому. Однако в требовании перевести его в какой-нибудь соседний с Крымом регион незамедлительно суд отказал. На данный момент Афанасьев остается в Коми (Минюст поручил ФСИН подготовить документы для передачи его Украине, однако затем ему вручили уведомление о признании его гражданином России).
Непосредственно перемещение этапируемых регулируется статьей 76 УИК «Перемещение осужденных к лишению свободы». В Москве в 1990-е годы осужденных перед этапом сначала переводили в СИЗО «Пресня», который считался транзитным, и оттуда уже везли дальше. Теперь же происходит так, как описывает Алексей Полихович, до этапа находившийся в «Бутырке»:
«С утра собирают человек двадцать-тридцать , едущих на этап, и сажают на „сборку“ — конвойное помещение, необустроенное, со скамейками. Любое передвижение заключенного в рамках системы ФСИН проходит через „сборку“: если ты едешь на суд, тебя тоже сначала на „сборку“ сажают. Там можно просидеть два-три часа и ждать. Перед этапом обычно долго ждешь, когда придет машина. Но мы не очень долго ждали. У всех огромные баулы, у некоторых по два. Всех шмонают, у меня отобрали машинку для стрижки волос. Машина — автозак ФСИН, похожий по планировке на ментовский автозак, на которых мы ездили в суды, но по-другому раскрашенный: ментовские синие, а эти зеленые. Сажают в автозак, и ты едешь на вокзал. Тот, кто сидит впереди и кому видна дорога, говорит, куда мы едем, а все стараются угадать, на какой вокзал нас везут, то есть по какому направлению отправят. А по направлению примерно ясно, куда ты можешь попасть. Земля слухами полнится, все примерно знают, как где сидят. Восточное направление, Сибирь — плохо. Карелия — плохое направление. Недалеко от Москвы — где-то лучше, где-то хуже.
Привозят на вокзал, заезжают не совсем понятно куда, на какие-то пути, останавливаются. Начинают выгружать. Выгрузка заключенного из автозака и загрузка его в поезд — это критическая ситуация для охраны, потому что существует возможность побега. Поэтому выгрузка проводится очень жестко: они специально орут, пугают, нагоняют страх, рядом собаки лают — чтобы у зека не было желания сделать что-то не то. Ты бежишь с сумками в наручниках, пристегнутый к другому человеку, одна сумка за спиной, другая в руках. При этом надо пригибаться к земле, гусиным шагом, потом бежать, кричат „Не поднимай голову!“, чтобы ты не понял, где находишься, не смог сориентироваться. То есть либо ты сидишь и смотришь в пол, либо бежишь. Толпа заключенных добегает до перрона — где-то в депо, конечно, не на общем перроне — и загружается в „столыпин“».
Осужденных чаще всего этапируют по железной дороге в так называемых вагонзаках или «столыпинских вагонах». Вагоны разделены на зарешеченные отсеки, похожие на купе, в которые могут набиться более десяти человек. В одном вагоне, но, конечно, в разных «купе», могут везти и мужчин, и женщин. «Охранников в вагоне я видел человек шесть, — вспоминает Полихович. — Когда выводят, один стоит у туалета, а другой ведет. Многое здесь зависит от того, какая команда ФСИН с тобой едет, из какого региона. Считается, например, что вологодский конвой — самый жесткий, он уже стал притчей во языцех. У нас были обычные нормальные мужики».
Статья УИК предписывает обеспечивать заключенных при перевозке необходимыми материально-бытовыми и санитарно-гигиеническими условиями, одеждой по сезону. Однако заключенные часто сталкиваются при этапировании в вагонзаках с проблемами, которые в эфире «Дождя» бывший председатель московской Общественной наблюдательной комиссии Валерий Борщев в связи с долгим этапированием Леонида Развозжаева:
«Невыдача постельного белья в ночное время. Невозможно сходить в туалет во время длительных стоянок. Плохое вентилирование и освещение камер, совместная перевозка здоровых и больных заключенных».
Когда этапировали Толоконникову, представители ФСИН сообщали, что она едет в купе с санитаркой. Позднее сама Толоконникова рассказывала, что ехала в обычном «столыпине». Сейчас в Челябинске, по словам члена местной ОНК Татьяны Щур, закупили какие-то более удобные вагоны, соответствующие европейским стандартам.
«Загружают в вагон всех как попало, а потом как-то сортируют по фамилиям, — рассказывает Алексей Полихович. — С тобой едет папка с твоим личным делом. У всех обычные папки, а у нас у троих огромные. Мы все втроем (Полихович, Андрей Барабанов и Артем Савелов, осужденные по „Болотному делу“, сидевшие в „Бутырке“ — ОВД-Инфо ) оказались в одном „купе“. Когда выгружают, они начинают бегать с этими папками, и опять наступает критическая ситуация. Правда, в Рязани было более спокойно, хотя они тоже орали, наводили шороху. Было жарко, помню. Забили в автозак — все мокрые, с этими сумками. С вокзала везут сразу в СИЗО. Ведут в баню. Опять шмон».
Краснодарский эколог Евгений Витишко, осужденный за надписи на заборе дачи, предположительно принадлежащей теперь уже бывшему губернатору Кубани, в самом начале этапа, который длился почти месяц, ехал в отдельном «купе». «Считали, видимо, что это для меня опасно или для кого-то опасно — поместить „олимпийского политзаключенного“ в общую камеру», — предположил он в разговоре с ОВД-Инфо . (Первоначально Витишко был приговорен к условному сроку, однако незадолго до Олимпиады, во время подготовки которой он неоднократно выступал с заявлениями об экологических проблемах в Сочи, срок ему заменили на реальный.) При этом в автозаке, везшем его на вокзал из СИЗО, Витишко ехал вместе с остальными заключенными. В отдельном «купе» эколог ехал до первой остановки — Волгограда. «Отношение было как ко всем — везде было холодно, кормили так же», — вспоминает Витишко. Позднее никто ему так и не объяснил, с чем была связана эта изоляция. От Волгограда до Тамбова он ехал уже в общем отсеке «столыпина».
Иногда могут возить и в автозаке — когда экипаж судна «Arctic Sunrise» и активистов «Гринпис» собирались перевозить из Мурманска в Петербург, появилась информация , что их погрузят в неотапливаемые (при температуре за бортом до минус восемнадцати) автобусы для заключенных, без туалетов, причем используют для этого все имеющиеся в Мурманской области шесть автозаков. Планировалось, что путешествие займет сутки. Однако в результате их везли в обычном вагонзаке. По прибытии его отцепили и отогнали на километр от вокзала, после чего к нему подогнали автобус, на котором повезли в СИЗО. Самолет, как у Сенцова, используется реже.